Эпизод романа

...Ян встал и, пошатываясь как пьяный, повернулся к Насте спиной. Она, играя и дурачась, но очень нежно и ласково, потихоньку стянула с него трусики. Ягодицы упруго дрогнули, поджарые и мускулистые, они были необыкновенно привлекательны, так и хотелось их тут же хорошенько потрогать или даже немного куснуть. В руках потеплело, Настя непроизвольно облизнулась. Ян накинул на голое тело халат и медленно повернулся.
- Теперь ты. Твоя очередь снять с меня одну вещь. Ее голос по прежнему был очень тихим.– Ян потянулся к Настиным трусикам. - Нет, нет поясок, трусики последние! - Со смехом ударила его по рукам Настя. Наваждение, наконец, прошло.
- Так не честно! Ты опять меня обжулила! Наверное, не так переводишь свои фанты. Я уже без всего, а у тебя еще трусики, - обиженно скулил Ян, снимая с Насти поясок.
- Так уж вышло, такая у нас получается игра! Все по-честному. Хозяйке должно везти. Ну что, угадывай в какой руке фишка. – Протянула руки Настя. – Оп! Надо же, угадал. Ну, посмотрим, какой ты вытащишь теперь фант.
Перетасовав колоду, Ян вытащил следующую карточку.
- Розовая! - Обрадовался он. - Номер тридцать. - Игра принимала пикантный оборот. – Yes! Надо же, одна из трех попалась! Теперь на следующий уровень переходим, розовый. Ну, читай, - протянул он карточку Насте.
- Посмотрим, что там такое, - Настя почувствовала дрожь. Розовые фанты это уже не только шуточки – прибауточки. – Слушай.


«Девушка расслабленно лежит на животе, чуть раздвинув ножки и десять минут наслаждаясь нежными ласками.
Используя перышко, мужчина начинает свою чувственную игру. Нашептывая ласковые слова, он, чуть касаясь, скользит вдоль нежной кожи девушки, даря ей сладкое наслаждение. Затем к игре подключается головка члена, которой мужчина нежно проводит по всему распростертому телу девушки. И вот уже влажный кончик горячего языка сладкой змейкой начинает ползти вдоль спины вниз. Скользнув между ягодиц, он внезапно ныряет в промежность и, играя остротой ощущений, постепенно доводит до сладкой дрожи плоть.
Девушка выбирает любой следующий фант или принимает решение о переходе к «красной» игре»


- Похоже, тебе придется снять трусики. – Потирал руки Ян. – Нет там такого в правилах? Только честно отвечай.
- Есть, - призналась Настя. – Перед розовой игрой все раздеваются догола и принимают душ.
- Вместе?
- Нет, по очереди, - не моргнув глазом, соврала Настя. – Иди первым ты, а я пока все приготовлю. Я потом, следующая.
Пока Ян принимал душ, она расстелила кровать, зажгла новые свечи и помолола кофе. Мелкий озноб не прекращался.
«Черт! Что это со мной!? Хочу, волнуюсь, голова идет кругом. Надо же, какое состояние! Как в первый раз. Давно такого не было. Аж зубы стучат» - Настя выпила еще бокал вина. Нервный озноб не прекратился, но стал чуть тише.
- Твоя очередь, - Вышел из ванной Ян. – Судя по голосу, и он вдруг тоже почему-то разволновался.
- Свари кофе, я уже помолола и насыпала, - протянула ему Настя турку.
- Не хочу кофе, тебя хочу, - Резко притянув Настю к себе, он впился ртом в ее губы. У нее потемнело в глазах. – Подожди, сейчас в душик сбегаю, – вырвалась она.
Выйдя из ванной, она подошла к кровати, повернулась спиной к Яну, сбросила халат и легла на живот. Смесь дикого желания с волнением была просто невыносимой.
- Кофе не будешь?
- Нет, - сквозь стучащие зубы прошептала Настя. Ее состояние передалось и ему. Ян тоже почувствовал дрожь. Подойдя, он сбросил халат, взял перышко и склонился над Настей. Она была необыкновенно привлекательна: до конца голенькой и дрожащей от необычного возбуждения. У Яна перехватило дыхание, возникло ощущение, что это сон, и все не на самом деле. Пламя свечей играло бликами и загадочными тенями на ее шелковистой коже, а сама она была настолько безумно желанна, что ему стоило неимоверных усилий тут же не наброситься на нее.
Перышко, чуть касаясь, запорхало вдоль тела. Словно от прикосновения волшебной палочки, Настя вдруг мгновенно успокоилась, погрузившись в свои ощущения и наслаждаясь ими.
- Если бы ты только знала, как нереально хороша и соблазнительна. Просто невозможно спокойно и без дрожи смотреть на тебя. Как шелковиста и нежна твоя кожа, как изумительно совершенна спинка, как округлы и привлекательны бедрышки. – Шепот Яна завораживал лучше всякой романтической музыки, он убаюкивал и заманивал, успокаивал и совращал, расслаблял и обдавал жаром. Настя млела и таяла, блаженствовала и наслаждалась, рождалась и умирала одновременно.
Начав с ее шеи и плеч, Ян скользил нежными ворсинками перышка вниз вдоль спины, крался по ложбинке позвоночника, пробегал вдоль округлости бедер, кружил вокруг холмиков ягодиц, дразнил их глубокую темную щелочку, словно пытался шаловливо заглянуть туда. Играя опахалом перышка, чуть касаясь им кожи, Ян не мог оторвать глаз от этой попочки, двух немыслимо упругих, округлых, нервно подрагивающих в ответ на его ласки полушарий, плоть которых так откровенно вызывающе манила его.
- Господи, я ничего в жизни не видел красивее твоей попочки! Такого просто не может быть, я сейчас на самом деле сойду с ума от желания, ты даже не представляешь себе, насколько она восхитительна. - Член Яна напрягся так, что, казалось, стал деревянным, светлая капелька смазки появившись, заблестела в прорези налившейся словно слива головки, а голос стал совсем хриплым.
Желание начало просто выворачивать Настю, сжав зубы, она силилась не застонать, между ног запульсировало жаром, а перышко стало невыносимо сладким. Всхлипнув, Настя судорожно вздрогнула. Обжигающе горячая головка вдруг коснулась ее кожи, дыхание прервалось, а ягодицы конвульсивно сжались, словно от удара тока, ошпарившего плоть. Они тут же расслабились и вновь сжались, как будто бы неконтролируемые спазмы самопроизвольно сокращали их изнутри. Волна мурашек прокатилась от них в голову, а капельки пота мелким бисером осыпали ложбинку позвоночника. Ян стал осыпать поцелуями Настину шею, спину, бедра, ягодицы, опускаясь вниз, не будучи способным остановиться, захлебываясь желанием, дрожа и тоже покрываясь потом. Его язык соскользнул вниз, жадно раздвигая ягодицы, зарываясь в промежность, ныряя вглубь и вибрируя, истекая слюной и утопая в Настиных соках. Ее ноги непроизвольно раздвинулись, ягодицы, приподнявшись, еще больше округлились ему навстречу, а дрожь со стоном вырвалась наружу. Все сильнее дрожа, она, застонав, подняла голову и выгнула спину, не в силах больше сдерживаться, потеряв контроль и разум, словно что-то животное проснулось в ее существе.
- Не могу больше! Возьми меня! С ума схожу. Да, да, да! - Вскинувшись на колени, Настя прогнула спину, поднимая ягодицы, подставляя промежность, истекая соками, горя похотливым желанием, предлагая и отдавая себя.
Ян взорвался. Превратившись в самца, он жадно обладал доставшейся ему самкой, рычал и стонал, загонял и вращал, вынимал и засаживал, тискал и мял, просто сходил с ума.
Настя билась и скулила, обливалась потом и захлебывалась, подмахивала и насаживалась, выгибалась и падала, сжимала и сотрясала, просто умирала от похоти.
Игра потеряла смысл, они сливались в желании, совокуплялись и любили, наслаждались и блаженствовали, упивались друг другом и похотью, отдавались и брали, имели и принадлежали, просто превратились в один сплошной инстинкт, занимаясь сумасшедшим сексом.